Hard work beats talent, when talent doesn't work hard.
• – Какого черта этот тип в котелке несется ночью как угорелый? Главное дело – котелок напялил!
– Он прав. Ведь он ехал по главной магистрали. Зачем же ругаться?
– Ясно, прав. Потому-то я и ругаюсь.
– А что бы вы сделали, если бы он в самом деле был неправ?
– Тоже ругался бы.
– Вижу, вы не прочь отвести душу.
– Но тогда бы я ругался по-другому, – заявил шофер, сворачивая на авеню Фош. – С большей уверенностью. Понятно?
• Теперь это был всего лишь труп, и человек-автомат, именуемый сестрой Эжени и гордившийся тем, что никогда не совершал ошибок, накрыл его простыней и укатил прочь. Такие всех переживут, подумал Равик. Солнце не любит эти деревянные души, оно забывает о них. Потому-то они и живут бесконечно долго.
• Когда тот начал разглагольствовать о полиции, иностранцах, подозрительных личностях и тюрьме, Равик перебил его.
– Вы провансалец? – спросил он спокойно. Хозяин осекся.
– Нет. А что? – ошарашенно спросил он.
– Так, ничего, – ответил Равик. – Мне просто хотелось вас прервать. Лучше всего это удается с помощью бессмысленного вопроса. Иначе вы проговорили бы еще целый час.
• – Когда умираешь, становишься каким-то необычайно значительным, а пока жив, никому до тебя дела нет.
• – Вера легко ведет к фанатизму. Вот почему во имя религии пролито столько крови.
• От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя.
• – Нигде ничто не ждет человека, – сказал Равик. – Всегда надо самому приносить с собой все.
читать дальше
– Он прав. Ведь он ехал по главной магистрали. Зачем же ругаться?
– Ясно, прав. Потому-то я и ругаюсь.
– А что бы вы сделали, если бы он в самом деле был неправ?
– Тоже ругался бы.
– Вижу, вы не прочь отвести душу.
– Но тогда бы я ругался по-другому, – заявил шофер, сворачивая на авеню Фош. – С большей уверенностью. Понятно?
• Теперь это был всего лишь труп, и человек-автомат, именуемый сестрой Эжени и гордившийся тем, что никогда не совершал ошибок, накрыл его простыней и укатил прочь. Такие всех переживут, подумал Равик. Солнце не любит эти деревянные души, оно забывает о них. Потому-то они и живут бесконечно долго.
• Когда тот начал разглагольствовать о полиции, иностранцах, подозрительных личностях и тюрьме, Равик перебил его.
– Вы провансалец? – спросил он спокойно. Хозяин осекся.
– Нет. А что? – ошарашенно спросил он.
– Так, ничего, – ответил Равик. – Мне просто хотелось вас прервать. Лучше всего это удается с помощью бессмысленного вопроса. Иначе вы проговорили бы еще целый час.
• – Когда умираешь, становишься каким-то необычайно значительным, а пока жив, никому до тебя дела нет.
• – Вера легко ведет к фанатизму. Вот почему во имя религии пролито столько крови.
• От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя.
• – Нигде ничто не ждет человека, – сказал Равик. – Всегда надо самому приносить с собой все.
читать дальше
А то мне уже плохо от этого английского, да ещё классика - удовольствие сомнительное, скажу я вам. Но я себя заставила всё-таки дочитать, раз уж взялась, да и слова новые подучила. Плюс, к моему стыду, сюжет мне был почти не знаком (знала в общих чертах, да и то только, что по Дарси сохнут все, кто эту книгу читал), а фильм я смотрела урывками лет 100 назад, так что книга заинтриговала и, можно сказать, сама заставила себя прочитать х) 
Хотя конечно да, он такой весь загадочный и гордый, но есть и обратная сторона медали: непонятно, будет ли его высокомерие направлено и на тебя тоже? Будет ли продолжатся эта манера разговора со взглядом сверху вниз? А то ведь это не очень-то и приятно, каким бы прекрасным и mysterious не был этот человек. 
Я понимаю, конечно, что он довольно-таки почтенного возраста и, ввиду некоторых личных обстоятельств, руководству жаль увольнять его, но, блин, а нам-то что теперь делать?
Не, ну правда, я просто тоже подозревала что-то такое, ибо весьма неприятно это, когда тебя, 4-хкратного чемпиона, обскакивает на таком же болиде твой молодой напарник. 
/