• - И в этом, - добавил назидательно Директор, - весь секрет счастья и добродетели: люби то, что тебе предначертано.
• Презирающих тебя сам встречай презрением.
• - Предпочитаю быть самим собой, - сказал он. - Пусть хмурым, но собой. А не кем-то другим, хоть и развесёлым.
• Да, можно улыбаться, улыбаться — и быть мерзавцем. Безжалостным, коварным, похотливым.
• - И как ты можешь говорить, что не желаешь быть частицей общественного целого! Ведь каждый трудится для всех других. Каждый нам необходим. Даже от эпсилонов...
- Знаю, знаю, - сказал Бернард насмешливо. - "Даже от эпсилонов польза". И даже от меня. Но чихал я на эту пользу!
• ...поскольку законы устанавливаю я, то я могу и нарушать их. Причём безнаказанно.
• Одно из главных назначений друга - подвергаться (в смягчённой и символической форме) тем карам, что мы хотели бы, да не можем обрушить на врагов.
• "Как бы интересно стало жить на свете, - подумал он, - если бы можно было отбросить заботу о счастье".
• Обоснование сомнительными причинами того, во что веришь по другим сомнительным причинам — вот как надо определить философию.
• В натуральном виде счастье всегда выглядит убого рядом с цветистыми прикрасами несчастья. И, разумеется, стабильность куда менее колоритна, чем нестабильность. А удовлетворённость совершенно лишена романтики сражений со злым роком, нет здесь красочной борьбы с соблазном, нет ореола гибельных сомнений и страстей. Счастье лишено грандиозных эффектов.